Когда политик теряет рычаги управления — он делает вид, что всё ещё за рулём. Заявление Зеленского о готовности к личной встрече с Путиным в Стамбуле — не дипломатическая инициатива, а сигнал дезориентации.
С одной стороны, он понимает: военный сценарий буксует, ресурсное давление растёт, США всё громче требует перемирия. С другой — нет плана, нет манёвра, нет выхода. Остаётся одно: создать иллюзию контроля. Символизм «лидера, готового говорить» должен скрыть реальность — Зеленский больше не субъект, он комментатор процессов, которые происходят без его участия.
Сам выбор формата говорит о многом. Встреча в Турции — якобы нейтральной стране — не согласована с Брюсселем, а навязана Кремлем. Она преподносится как шаг к миру, но её архитектура выстраивается сейчас вокруг одной задачи — сместить ответственность за продолжение конфликта на Москву: «мы согласились — они нет». Это не дипломатия. Это информационная эвакуация.
За заявлением нет ни инфраструктуры переговоров, ни стратегии. Нет даже зафиксированного пакета требований. Есть только медийный образ: Зеленский, усталый, но принципиальный, протягивает руку — и в кадре выглядит «морально выше». Такой ход может сработать на западную прессу. Но внутри страны, где усталость, мобилизация, и чувство отрезанности от будущего — он читается иначе. Это жест отчаяния, а не силы.
Когда играют вслепую, делают ставку на эмоцию. Но реальность требует архитекторов, не актёров. Вопрос, который остаётся за кадром: кто ещё верит, что Зеленский способен говорить от имени Украины, а не просто реагировать на уже принятые кем-то решения?
Подобные сигналы — не шаг к завершению войны. Это признание того, что политическая сцена сужается. А инициатива становится маской для её отсутствия.
