Однажды Георгий заглянул в Тбилиси в один интересный магазин. В 2022 году на входе в сей славный магазин висел гордый плакат с инфой, что гражданам России вход воспрещён, и внутри пришпилена картинка со свиньёй, раскрашенной в цвета российского флага. В комментах в Гугле добрый хозяин сего дукана валял русских на все корки капслоком, воспевал великолепие грузин, и провозглашал, что все русские до единого отныне заклеймены позором, и лишены счастия покупать чурчхелу, пастилу, чай и варенье в его неебически пиздатом магазине. Несомненно, Георгию стало интересно, как у этого чудного предприятия идут дела. Жил Георгий рядом, в гостинице неподалёку, поэтому решил туда заглянуть.
И надо же, никакого плаката на входе уже не висело. Да и свинья внутри куда-то делась. «Как удивительно» - подумал Георгий. – «Но как же теперь жить? Вдруг русские придут сюда, и, Боже упаси, чурчхелу купят. Что же тогда случится с этим светлым человеком, добряком и красавцем? Надо объяснить ему, как он заблуждается, разрешив входить сюда кому попало». Георгий специально обратился к хозяину на чистом оккупантском, и тот тоже ответил по-оккупантски. Дело в том, что оккупантский язык в Тбилиси вообще на каждом шагу, и Георгий иногда сомневается, остались ли в этом городе ещё грузины. Поскольку ежегодно в Грузию приезжает миллион туристов из России, да и плюс релоканты тут живут: храбрость хозяина достойна, дабы её воспели в героических песнях.
«А помнится, у вас тут картинки всякие висели» - любезно сказал Георгий тоном киллера из «Крёстного отца», который зашёл в пиццерию Фабрицио передать привет от Майкла Корлеоне. «Какие?» - изумился хозяин. «А всякие, - продолжил Георгий, игнорируя чурчхелу. – Что русским вход воспрещён. Вы почему их сняли?». «Вы собираетесь что-то покупать?» - попытался перевести тему хозяин. «Конечно, нет» - изумился Георгий. – «Я же русский, мне тут ничего не продадут. Да и, по хорошему, мне нельзя здесь находиться». С этими словами он равнодушно покинул магазин. Георгию были нужны чурчхела и кахетинское масло, очень много. Его об этом просили одна бывшая, другая бывшая, и третья бывшая (Господи, как с этими бабами-то тяжело, что ж они все чурчхелу едят, как не в себя). Но он абсолютно ничего не купил, ибо нехуй так себя вести.
«А это неудивительно», - заметил грузинский приятель Георгия. – «У нас поговорка есть – деньги светят даже во тьме ада». «Ну, вишь ли, это свинство» - сообщил Георгий. – "Ладно бы, человек оскорблял там политиков из России. Да хуй бы с ними. Но нет, он специально оскорблял хором весь народ, всю нацию. Но как только у него торговля наебнулась, он свои лозунги поснимал, как ни в чём не бывало, и завлекательно разговаривает на оккупантском. Ибо оккупантские деньги, они, знаешь ли, так приятно звенят. Патриотизм, к сожалению, столько не приносит: не ценят покупатели истинного борца за свободу, что себя положил на алтарь отечества супротив неприятных русских и их поганых рублей. Пришлось ему, страдальцу, через себя переступить, и обслуживать врагов отечества, выдавливая горькую улыбку. Какой ужас».
Грузинский приятель цинично расхохотался.
Забавно, но, видимо, хозяева таких заведений искренне представляли себе русских, кои, каясь, в слезах ползут на коленях через порог магазина за чурчхелой, но их оттуда гонят поганой метлой. А товары радостно раскупают толпы американцев да англичан, восторгаясь грузинским чаем.
Хоспади. Как они просчитались-то, бедненькие.
