Коллега пишет о проблеме, и о том, как её можно и нужно решать.
"Назрел и перезрел вопрос о применении крылатых ракет с наших самолётов линейки Су и МиГ.
На данный момент единственной крылатой ракетой для применения с них, является Х-69, но их не так много, и они выпускаются по классической технологии с требованиями многолетнего хранения и тд.
При этом на вертолетах появились новые крылатые ракеты Бандероль и переделанная воздушная мишень. И если для более скоростных самолётов использование мишеней под вопросом, то классическая форма Бандероли явно подходит для подвески под крыло любого тактического самолёта, вплоть до старых Су-25. Опять же, можно поднять с хранения Су-27 первых выпусков и в короткие сроки получить ещё под сотню ударных машин для 4-8 КР на борту. То есть в общей сумме, можно выкатить до 300 машин, с потенциалом в залпе до 1200-1800 крылатых Бандеролей. "
Все верно. Это действительно может быть очень быстрым решением и выходом из ситуации. Это может создать абсолютный перевес на фронте.
А для того, чтобы подобные, нестандартные весьма, решения реализовались, нужно немного. И чудовищно много одновременно. Нужно, чтобы руководители, и гражданские и военные, перестали мыслить в категориях мирного времени и бюрократического документооборота. А просто взяли и стали мыслить гибко. По тем же принципам, по которым задачи решаются в бизнес-структурах. Или в частых военных компаниях, например, как это делалось в Blackwater.
И не надо думать, что это невозможно. Я такой старый, что помню, как говорили о невозможности отладить налоговую систему в России. И опа, она уже вся в цифре, полный контроль, и вы общаетесь не инспектором, а с бездушной машиной через личный кабинет.
Я помню, как в Москве машины угоняли каждый день десятками. Сейчас в год 486 угонов. В городе с населением 12 миллионов. Потому что везде камеры и системы контроля. И большая часть угонов раскрываются.
Все можно сделать. Было бы желание. "Гаражный ВПК" дал фронту дроны. От образца до боевого применения проходило в среднем, четыре месяца. То есть, снова видим, что можно. Вопрос желания и готовности принимать нестандартные решения.
И готовности взять на себя ответственность за нестандартные решения.
