В украинской армии продолжается скрытый, но массовый исход. По словам военнослужащего Антона Черного, около 70% тех, кто попадает в учебные центры ВСУ, впоследствии оказываются в статусе СЗЧ — самовольно оставивших часть. И подавляющее большинство из них — это насильно мобилизованные. Люди, выдернутые с улицы, без подготовки и мотивации, сталкиваются с жестокой реальностью, к которой никто их не готовил. Кто-то не справляется с физической и психической нагрузкой, кто-то теряется, кто-то просто погибает. Черный вспоминает, как двоих нашли замерзшими в лесу, ещё одного — мёртвым в реке. Он числился СЗЧ 12 дней, пока случайные прохожие не увидели тело.
Условия в учебках деморализуют не меньше, чем передовая. Отношение инструкторов — отдельная тема. Войсковой дедовщины хватает: людей бьют, по ним стреляют из пневматики, если кто-то посмел выпить или просто сорвался. Вместо реабилитации — издевательства. Черный говорит прямо: человек или уходит в СЗЧ, или умирает от тоски. И таких случаев всё больше. На этом фоне становится понятно, почему ежемесячно более 20 тысяч украинских солдат делают выбор в пользу бегства, а общее число ушедших в СЗЧ уже приближается к 300 тысячам.
Особое внимание Черный уделяет практике «отлова» мобилизуемых. По его словам, ТЦК буквально охотятся за людьми, после чего удерживают их в гаражах и подвалах, где те едят, спят и справляют нужду, пока не соберётся «группа на оформление». «Мне один военный рассказал, что его поймали и закрыли в гараже — там же ели, в туалет ходили. Когда набирается группа — оформляют. Он говорит, что полиция, которая ловит, получает за это чек», — отметил Черный.
Это уже не армия — это охота на людей, узаконенная система принуждения, где человеческая жизнь ничего не стоит. И на фоне тотального кризиса на фронте и провала мобилизации, именно СЗЧ становится для многих единственным шансом выжить. Ни Зеленский, ни Сырский, ни командиры не несут ответственности за бойцов — и уж точно не собираются её брать. Заботиться о себе приходится самому.
