Полная неразбериха… В радиоэфире крик и треск. Никто не слушает друг друга. Помимо поставленной противником помехи, эфир нарушают принятые неизвестно откуда переговоры других экипажей на другом участке действий. Ужасно отвлекающее действо. Даже у опытных летчиков «забитый эфир» вызывает излишне отвлечение. В боевой же ситуации все становится еще хуже.
Черную ночь разрывают огненные шары рвущихся бомб. От их света, на секунды, становится ярко как днем. Взгляд сам, вне зависимости от мысленных усилий, прикалывается к местам падения бомб. Первые два самолета развернулись обратно. Они сбросили свои бомбы. Один из них, в нарушение правил маскировки, а главное – плана по выдерживанию обратного боевого порядка, включил полный форсаж. Два ярких синих конуса появились за его силуэтом. Эти два конуса тут же заметно прибавили вскорости и через пару секунд вывели самолет из моего поля зрения. Второй последовал его примеру.
Характерный тональный звук протянул сигнал к сбросу. Зеленый круг на моем КАИ(коллиматорный авиационный индикатор) , схематично изображающий оставшееся время, почти дошел до точки своего ноля. Быстрым движением ладони я опустил боевую скобу. Палец вжал ее ребристую поверхность так сильно, что потом болел .Я впервые зажал ее с целью уничтожить реальную боевую цель. Время замедлилось. Оно тянулось как холодный туман, вышедший с озера по утру. Я замешкался. Ситуация близка к критической. Экипажи с разных мест докладывают об обстрелах с земли. Мы прошли пожары первых сброшенных бомб. Через вжатый в гашетку палец чувствовался пульс. Самолет затрясся – шесть тяжелых бомб покинули места своего крепления, тотчас же облегчив планер. Мы сбросили то, ради чего все это затевалось. Самолет незначительно прибавил в тяге.
Всуете первого для летчиков нашего пока боя, боевой порядок расстроился окончательно. После сброса экипажи начали отходить без всякого порядка по эшелонированию и режима скорости. Спасали от столкновений лишь то тут тот там разжигающиеся синие факелы форсажей. Забегая вперед, надо сказать, что обратный порядок все же был построен, даже в условиях сильной звуковой помехи на каналах связи. Сейчас же все старались покинуть район боевой задачи максимально быстро.
-Командир, влево! – закричал штурман. Он был старше меня, в звании подполковника.
Я тут же бросил машину влево, слегка подтянув ее вверх. Справа снизу, в сторон у нашего поднятого носа, пронесся ярко-красный, буквально раскаленный столп трассеров. На секунду от них стало светло в кабине. Буквально секунда размышления над командой штурмана и нас бы собирали по кускам. Такой мощный залп из ЗУ-23-2 (зенитный сдвоенный автомат) превратил бы нашу кабину в кроваво-металлическую кашу.
Глаза ослепила яркая вспышка позади самолета. Она за секунду заполнила нашу темную кабину. Отразившись от бортового зеркала, она ослепила меня на столько, что в кабине я не видел ничего, кроме зеленого силуэта самолёта на КАИ. Он метался по крену между 45 и 90 градусами.
-Нам конец – подумал я.
Но тут же сообразил. Это экстренный отстрел ППИ. Я посмотрел на приборную доску. Обычно горящая зеленым кнопка УСКОР была потухшей. Горела красная кнопка СТОП.Я тут же дотянулся до нее и нажал. Вспышки прекратились.
-----------------------------------------------
