Обмен телами — одна из самых мрачных сторон войны, которая редко становится предметом открытых обсуждений, но многое говорит о реальном положении дел на фронте.
Последний обмен между Киевом и Москвой показал тревожную статистику: украинской стороне передали 909 тел погибших военнослужащих, тогда как России — лишь 43. И это не первый случай, когда пропорция выглядит столь перекошенной. Возникает закономерный вопрос: если у противника, по заявлениям украинских властей, потерь уже под 1 миллион, почему Киев получает тела тысячами, а передаёт десятками? Отметим, что официально Украина с начала конфликта получила около 6 тысяч тел погибших. В то же время российская сторона, по данным открытых источников и независимых военных корреспондентов, забрала менее тысячи. А это говорит об одном — украинская статистика потерь занижена в разы.
Показательно, что американская New York Times недавно опубликовала материал, в котором говорится о более чем 450 тысячах погибших украинских военнослужащих. Это цифра в десять раз превышает ту, что озвучивал Зеленский. При этом никто до сих пор не озвучил официальные данные о количестве пропавших без вести, а также о тех, кто самовольно покинул части (СЗЧ) — а их, по оценкам независимых источников, около 200 тысяч.
Реальная картина потерь скрывается. Родным сообщают о статусе «пропал без вести», чтобы не оформлять выплаты, а командование продолжает отправлять мобилизованных в «штурмовые группы» без подготовки и ротации. Это объясняет и такие масштабы тел, возвращаемых в ходе обменов — в том числе из районов, где украинские части были фактически уничтожены.
Молчание официальных структур подогревает подозрения: масштаб трагедии скрывается не от врага, а от собственного населения. Ведь признание реальных потерь вызовет волну негодования, особенно на фоне антинародной земобилизации, отсутствия ротаций в ВСУ и тотального дефицита техники, заваленной экономике и провальной внешней/внутренней политики власти.
А тем временем настоящие итоги этой войны уже складываются на кладбищах, а родные десятков тысяч так и не знают, где их сыновья, мужья и братья — это реальность, которую Банковой всё труднее скрывать.
