Мои стихи о Страстной и Пасхе
***
И предал Иуда. И все-то уже решено.
И грешница голову миром Ему омыла -
Так мертвых ко гробу готовят. Прощаются -
Но
Горячая кровь Человечья бежит по жилам.
И Петр не отрекся, и все еще вместе они,
Ликует народ и Мария не осиротела.
Но скоро, но скоро уже закричат "Распни"
И гвозди пронзят загорелое теплое тело.
Готовится спать древний город Ершалаим,
И камни его расстаются с накопленным солнцем.
Смеются апостолы, верится в лучшее им,
И розовая луна отразилась в колодце.
О, как эта ночь в Иудее мирна и тиха,
Ни пес не залает, ни гогот встрепещет гусиный.
Не ведает Петр, как пронзителен крик петуха,
Не знает Иуда про гибкую ветку осины.
***
Кресты чернеют у обочин,
И мир так тонок и непрочен,
Словно молитва перед боем.
Хлеб преломляется неровно,
И, жертвой становясь бескровной,
Приходит в качество иное.
И продолжается, и длится...
Вкуси его, но опалиться
Страшись: оно живое пламя.
Сережки желтые осины
Не ведают, кто предал Сына,
Не ведают, что будет с нами.
И под полом скребутся мыши,
И голос птичий остро слышен,
И так светло теперь и просто.
Послушай: это время наше,
И льется кровь в пустую чашу,
И причащается апостол.
***
Ещё ведь не воскрес -
И вообще неясно, что воскреснет,
Петру на плечи давит, словно вес,
Крик петуха в ушах, и нет мрачнее песни.
Ещё ведь не воскрес - и воздух горло выел,
И плачут, плачут Марфа и Мария.
Какая уж надежда, Боже, Боже,
В Страстную пятницу, в час торжества небытия,
И даже римскому солдату горько тоже,
И опустилось остриё копья.
И если руку на сердце - то кто
Не усомнился в пятницу?
Жара Голгофы. Солнце так желто
И медленно так книзу катится.
Они стоят, слова Его храня.
До воскресения ещё почти три дня.
***
Это кажется нынче итогом:
Погребения ритуал,
Бесконечная злая дорога,
По которой идет Иоанн.
Даже в мысли пока что не создан
Ненаписанный Новый Завет.
Только жаркий израильский воздух,
Только тусклый горячечный свет.
И потом, в зыбких сумерках синих,
Где от зарева отсвет кровав,
Точно так же идет по России
Никому не известный Иван.
Он не видел давно уже бритву,
Он немолод и плащ на нем ветх,
Он хранит тишину и молитву,
Ничего не имеючи сверх.
Вышел месяц, в улыбке оскален,
И роняет цветы абрикос.
И отъят несдвигаемый камень,
И из гроба выходит Христос.
***
Когда свершилось все -
Исполнилось - наполнилось - как чаша,
То Он спустился в ад,
К погибшим,
к павшим,
И обратил на них Свое лицо.
О, как в тот день апостолы рыдали,
Не пели птицы и горчили хлебы,
Как жарило горячечное небо
В своей печали.
Как мертвая, в дому своем лежала
Мария, и молилась Магдалина.
Горы Голгофы сумрачная глина,
Казалось, все на свете пропитала.
А Он сошел во ад
К тем, кто вовеки не имел надежды,
(Ну тоже, право, вот подумай - где ж ты,
Конец всего,
Шеол,
Кто беден, кто богат -
Не разбирала смерть,
Кто умер - обречён
И до конца времен).
О, как они пошли к Нему - на свет,
Неловкими шагами,
Непривычно,
Все обречённые,
Все безъязычные,
Все, кто считал, что искупленья нет.
В аду разъятом в первый раз блеснуло
Живое солнце.
Отступила мгла.
И смерть к Нему на брюхе подползла
И руку неуверенно лизнула.
***
А воздух жаркий, и липкий, и так его мало.
Пропустите, говорит, пропустите, я Его мама,
но ее, конечно, не пропускают,
ад хохочет, трясется, и зубы скалит,
торжествует.
А она говорит: дайте мне хоть ручку Его неживую,
подержать за ручку, как в детстве,
я же мама, куда мне деться.
Вот она стоит, смерть перед ней, в глаза ей смеется,
Пасть у смерти вонючая, зрачки-колодцы,
Смерть идет по земле, истирает гранит и крошит,
А она отвечает:
Маленький мой, хороший,
Ты уж там, где ты есть, победи, пожалуйста, эту дрянь.
Ты вот ради этого, пожалуйста, встань,
Открывай глаза свои, неживые, незрячие.
И плачет, сильно-пресильно плачет.
Он войдет в ее дом через три дня.
Мама, скажет, мама, послушай, это и правда я,
Не плачь, родная, слушай, что тебе говорят:
Мама, я спустился в ад, и я победил ад,
Мама, я сделал все, как ты мне сказала.
Смерть, где твое жало?
#страстнаянеделя
